Белоусов И.И., Сагакянц А.Б., Трусов П.В., Коган М.И.

Сведения об авторах:

• Белоусов И.И. – д.м.н., доцент, профессор кафедры урологии и репродуктивного здоровья человека с курсом детской урологии-андрологии ФПК и ППС. Ростовский государственный медицинский университет Минздрава России. AuthorID: 243123. belrost_dept@mail.ru
• Сагакянц А.Б. – к.б.н., доцент, руководитель лаборатории иммунофенотипирования опухолей. Федеральное государственное бюджетное учреждение «Ростовский научноисследовательский онкологический институт» Министерства здравоохранения Российской Федерации. AuthorID: 426904
• Трусов П.В. – заочный аспирант кафедры урологии и репродуктивного здоровья человека с курсом детской урологии-андрологии ФПК и ППС. Ростовский государственный медицинский университет Минздрава России; заведующий отделением рентгенохирургических методов диагностики и лечения Государственного автономного учреждения Ростовской области «Областной консультативно-диагностический центр»
• Коган М.И. – д.м.н., профессор, Залуженный деятель науки РФ, заведующий кафедрой урологии и репродуктивного здоровья человека с курсом детской урологии-андрологии ФПК и ППС. Ростовский государственный медицинский университет Минздрава России. AuthorID 189415

Лечение пациентов с крупными и коралловидными камнями почек всегда являлось трудной задачей. Разработка и внедрение в практику перкутанной нефролитотрипсии (ПНЛ) позволило повысить эффективность лечения таковых больных и сделать эту методику приоритетной [1,2]. По опубликованным литературным данным эффективность ПНЛ варьируется в пределах 70 – 93% [3,4]. Уменьшение размеров современных эндоскопов диктуется желанием хирургов повысить безопасность ПНЛ. Это привело к внедрению в практику оперирующего уролога мини-перкутанной нефролитотрипсии (мини-ПНЛ) [5-7]. Однако, как и любое хирургическое вмешательство, мини-ПНЛ может сопровождаться различными осложнениями, к которым относятся кровотечение, перфорация чашечно-лоханочной системы почки, повреждение соседних органов, активация мочевой инфекции вплоть до развития уросепсиса, переход на «открытую» операцию и в редких случаях необходимость выполнения нефрэктомии [8-10].

Известно, что уменьшение диаметра почечного доступа приводит к большей сохранности почечной функции [11]. С учетом этого факта использование при нефролитотрипсии эндоскопов меньшего диаметра более оправдано. Однако эффективность и безопасность миниПНЛ в лечении крупных, в том числе коралловидных почечных камней продолжает изучаться. В этой связи проблема изучения острого повреждения почек (ОПП) при перкутанной хирургии нефролитиаза является весьма актуальной, а решение данного аспекта позволит не только оценить степень дисфункции органа, но и осуществить прогнозирование направления дальнейшего развития патологического процесса и эффективность проводимого лечения. В решении данной задачи важная роль принадлежит определению динамики изменения концентрации соответствующих маркеров структурной и функциональной целостности почек, позволяющей оценить латентный период нарушения почечной функции до появления клинических симптомов фактической почечной недостаточности [12,13].

Таким образом, для повышения безопасности эндоскопического чрескожного лечения пациентов с камнями почек важна не только оценка спектра хирургических осложнений, но и определение прогностической роли специфических маркеров ОПП при чрескожной хирургии нефролитиаза. Целью настоящего исследования является изучение безопасности мини-ПНЛ при лечении крупных и коралловидных камней почек на основе проведения мониторинга маркеров почечных функций в послеоперационном периоде.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Данная исследовательская работа представляет собой простое сравнительное неконтролируемое исследование, разработанное и проведенное в соответствии с требованиями законодательства РФ, а также международных этических правил и предписаний, регламентирующих проведение клинических исследований с участием пациентов [14,15]. Протокол исследования был одобрен Локальным независимым этическим комитетом ФГБОУ ВО РостГМУ Минздрава России.

Мини-ПНЛ выполнена 62 пациентам по поводу множественных (Группа 1, n-11), крупных (Группа 2, размер камня более 20 мм, n-31) и коралловидных (Группа 3, n-20) камней. Эффективным считали лечение при условии полного удаления камня за один хирургический подход из одного перкутанного почечного доступа, произведенного в течение одной госпитализации. Пункцию выполняли через чашку, форма и расположение которой обеспечивали наиболее безопасный операционный доступ в полостную систему почки и максимальную реализацию цели операции.

В качестве биохимических маркеров почечной функции изучали сывороточные концентрации креатинина, цистатина С, С-реактивного белка (СРБ), липокалина, ассоциированного с желатиназой нейтрофилов (NGAL), интерлейкина 18 (IL-18) (табл. 1). Оценку креатинина производили исходно и на 1, 3, 5-е сутки после операции. Концентрации СРБ, цистатина С, NGAL и IL18 изучали до операции и спустя 12, 24 и 48 часов после нее. Исходная характеристика клинического материала в распределении по группам представлены в таблице 2. Статистически значимых отличий в возрасте, индексе массы тела в группах не отмечено, но таковые установлены при сопоставлении размеров и плотности камней.

Таблица 1. Методики и нормы определения биохимических почечных маркеров в исследовании
Table 1. Methods and norms for determining biochemical renal markers in a study

Примечание: HU – единицы Хаунсфилда, р – статистическая значимость (тест Kruskal-Wallis)
Note: HU – Hounsfield units, p – statistical significance (Kruskal-Wallis test)

Таблица 2. Характеристика пациентов
Table 2. Patient сharacterization

Примечание: HU – единицы Хаунсфилда, р – статистическая значимость (тест Kruskal-Wallis)
Note: HU – Hounsfield units, p – statistical significance (Kruskal-Wallis test)

Статистическую обработку данных проводили с использованием статистического пакета «STATISTICA 10» (StatSoft Inc., США), в анализе использовали непараметрическую статистику. Качественные данные представляли как абсолютные и относительные частоты (проценты). Описательную статистику количественных признаков представляли в виде центральной тенденции медианы (Me) и межквартильного размаха (25 и 75 процентили), в тексте представлено как Ме [LQ; UQ]. Сравнение независимых переменных в группах проводили с помощью дисперсионного анализа методом Краскел-Уоллиса (Kruskal — Wallis) и медианного теста (модуль ANOVA). Для оценки статистической взаимосвязи двух признаков использовали коэффициент ранговой корреляции Спирмена (Spearman rank correlation coefficient).

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Эффективность лечения в группах различалась. Чаще всего (96,8% ) цели лечения удалось достигнуть при мини-ПНЛ одиночных крупных камней. Для множественных и коралловидных камней почки эффективность лечения составила 90,9% и 65,0%, соответственно. Продолжительность операции в 1-й, 2-й и 3-й группах составила 70,0 [60,0; 80,0] минут (мин. 50,0 – макс. 95,0 минут), 60,0 [47,0; 70,0] минут (мин. 30,0 – макс. 115,0 минут) и 77,5 [60,0;100,0] минут (мин. 35,0 – макс. 175,0) минут, соответственно. При этом статистически значимые отличия в этом показателе определены только для 2-й и 3-й групп (p=0,01), для 1 и 2 групп и 1 и 3 групп статистические значимости критерия Манн-Уитни составили 0,10 и 0,28, соответственно.

Изучение динамики концентраций исследуемых маркеров почечной дисфункции показало следующее:

Креатинин сыворотки крови. До операции этот показатель не имел статистически значимых межгрупповых различий, 98,0 [89,0; 117,0] мкмоль/л, 76,0 [71,0; 110,0] мкмоль/л и 88,5 [77,5; 99,5] мкмоль/л для 1-й, 2-й и 3-й групп, соответственно (p=0,09), несмотря на то, что частота дооперационной гиперкреатининемии была наиболее высокой в 3-й группе. В послеоперационном периоде, на 1-е,3-и и 5-е сутки градиенты изменения уровня креатинина в группах также были подобны, р = 0,52; 0,75 и 0,48, соответственно (рис. 1).

Рис. 1. Динамика уровня креатинина в группах
Fig. 1. Dynamics of creatinine levels in groups

Цистатин С. Несмотря на то, что статистически значимых различий в концентрации цистатина С при внутрии межгрупповом сравнении не выявлено, выделяются некоторые особенности изменения данного показателя у пациентов. Так, исходная концентрация маркера у пациентов всех групп определялась на одинаковом уровне, но через 12 ч после проведения мини-ПНЛ у больных 2-й и 3-й групп значения показателя были выше, чем в 1-й группе на 30% и 34%, соответственно. Через сутки после оперативного вмешательства наблюдалась обратная картина – концентрация цистатина С во 2-й и 3-й группах становится ниже таковых значений у пациентов 1-й группы на 15% и 4,4%, соответственно. К концу 2-х суток наблюдения после хирургии концентрация цистатина С у пациентов 2-й группы становится на 20% ниже, чем у больных 1-й группы. В отличии от этого, у пациентов 3-й группы концентрация исследуемого маркера была сравнима с таковой в 1-й группе, но превышала на 30% его значения во 2-й (табл. 3).

Таблица 3. Влияние мини-ПНЛ на концентрацию Цистатина С в зависимости от типа камней
Table 3. The effect of mini-PNL on the concentration of Cystatin C, depending on the type of stones

Примечание: р – статистическая значимость (U-критерий Манн-Уитни)
Note: p - statistical significance (Mann-Whitney U-test)

С-реактивный белок. Исходные значения СРБ повышены у пациентов всех исследуемых групп: в 1-й группе превышение нормативных значений определялось в 1,2 раза, тогда как во 2-й и 3-й группах превышение достигало 7,3 и 2,5 раз соответственно. После проведенного лечения у пациентов всех групп отмечено закономерное увеличение концентрации СРБ в сравнении с исходными значениями как реакция на хирургическую инвазию. Через сутки наблюдения повышение СРБ продолжалось во всех группах и достигло своего максимума через 48 ч после операции. Однако темпы прироста концентрации маркера в группах различались: у пациентов 2-й группы в сравнении с 1-й концентрация СРБ через 12 ч, 24 ч, 48 ч была выше в 5,2; 3,9 и 3,0 раз, соответственно. В 3-й группе значения СРБ также превышали концентрации этого маркера у пациентов 1-й группе в 2,2; 2,3 и 2,5 раз соответственно, но были ниже, чем во 2-й группе в 2,3; 1,7 и 1,2 раза, соответственно этим же срокам наблюдения (табл. 4).

Таблица 4. Влияние мини-ПНЛ на концентрацию СРБ в зависимости от типа камней
Table 4. The effect of mini-PNL on the concentration of CRP, depending on the type of stones

Примечание: СРБ – С-реактивный белок; р – статистическая значимость (U-критерий Манн-Уитни)
Note: CRP - C-reactive protein; p - statistical significance (U-test Mann-Whitney)

NGAL. Ни в одном из анализируемых случаев исходные концентрации NGAL не превышали нормативных значений, но при этом максимальная концентрация NGAL определялась в 1-й исследуемой группе, в то время как во 2-й и 3-й группах была ниже чм в 1-й на 15% и 12%, соответственно (различия не обладали статистической значимостью, 0,48 < p < 0,87). Основные межгрупповые различия NGAL заключались в разнонаправленности вектора изменений маркера и в различиях его концентраций. Например, в 1-й группе зафиксировано снижение концентрации NGAL на 3,4 и 16,6% через 12 и 24 часов наблюдения, соответственно. К 48 часам интенсивность снижения уменьшилась и составила только 6,3% от исходного значения. Во 2-й группе к 12 и 24 часам отмечено повышение значения маркера от исходного на 40,5% и 62,2%, соответственно. К 48 часам скорость прироста показателя снизилась и не превышала 45,9% от исходного значения. В 3-й группе прирост отмечен к 12 часам, 14,9% от исходного, затем его темп снизился до 6,5%, а к 48 часам концентрация NGAL существенно понизилась и стала на 14,9% меньше исходного значения (табл. 5).

Таблица 5. Влияние мини-ПНЛ на концентрацию NGAL в зависимости от типа камней
Table 5. The effect of mini-PNL on the concentration of NGAL depending on the type of stones

Примечание: NGAL - липокалин, ассоциированный с желатиназой нейтрофилов, р – статистическая значимость (U-критерий Манн-Уитни)
Note: NGAL is lipocalin associated with neutrophil gelatinase, p is statistical significance (Mann-Whitney U-test)

Интерлейкин-18. Во всех исследуемых группах в определенные наблюдением сроки значения цитокина не превысили нормативные. Вместе с тем исходная максимальная концентрация отмечена у пациентов 1-й группы. Она превышала в 2,6 и 1,1 раза таковые значения во 2-й и 3-й группах, соответственно. В дальнейшем в 1-й группе концентрация маркера снизилась на 50,2%, 45,7% и 40,4% к 12, 24 и 48 часам наблюдения, соответственно. Во 2-й группе в эти же сроки наблюдалось полярное изменение концентрации IL-18 на 20,8%, 85,1 и 82,8%, соответственно. В 3-й группе темп снижения концентрации маркера к 12-и и 24 часам на 44,9 и 33,3% соответственно сменился его подъемом в итоге на 20,7% в сравнении с исходной концентрацией (табл. 6).

Таблица 6. Влияние мини-ПНЛ на концентрацию IL-18 в зависимости от типа камней
Table 6. The effect of mini-PNL on the concentration of IL-18 depending on the type of stones

Примечание: IL-18 – интерлейкин 18, р – статистическая значимость (U-критерий Манн-Уитни)
Note: IL-18 - interleukin 18, p - statistical significance (Mann-Whitney U-test)

Межгрупповое сравнение искомых маркеров, дополненное корреляционным анализом, позволило установить некоторые закономерности.

Например, у пациентов с множественными камнями (1-я группа) сильная положительная корреляционная связь отмечена между плотностью камня с одной стороны и концентрациями сывороточного NGAL (12 ч после операции) и IL-18 во всех временных периодах [0,900

Каких-либо корреляций между возрастом и концентрациями изучаемых маркеров дисфункции почек у пациентов 1-й группы не обнаружено.

У пациентов с одиночными крупными камнями почки (2-я группа) выявлена сильная обратная коррелятивная зависимость между плотностью камня и концентрацией цистатина С через 12 ч и 48 ч после операции (|r|= 0,828 при р=0,042). Обращает на себя внимание тот факт, что этот же показатель находится в сильной корреляционной связи с продолжительностью операции, причем наибольшая сила связи определяется через 48 ч после проведенного лечения (|r|= 0,986 при р=0,000). Возраст пациентов слабо коррелировал с уровнем креатинина до лечения (r=0,496, р=0,025) и в 1-е сутки после такового (r=0,384 при р=0,032). В то же время корреляционная связь с концентрацией цистатина С до и через 12 ч. и 24 ч. после операции является сильной и статистически значимой, r=0,943 при р=0,005; r=0,943 при р=0,005 и r=0,928 при р=0,008 соответственно.

Таким образом, для крупных одиночных почечных камней характерно увеличение концентраций СРБ, NGAL и IL-18 в сыворотке крови как исходно, так и в рассматриваемые сроки наблюдения.

В случае лечения пациентов с коралловидными камнями (3-я группа) обнаружены корреляционные зависимости между размерами камней и концентрациями IL-18 до и через 12 часов после мини-ПНЛ, r=0,729 (р=0,025) и r=0,950 (р=0,000), соответственно. В данной группе плотность камня с высокой степенью статистической значимости коррелировала с концентрацией цитокина IL-18 через 12 часов после операции (r=0,656 при р=0,039).

Наряду с этими данными выявлена сильная корреляционная связь между исходными значениями креатинина сыворотки и концентрацией цистатина С до операции и через 24 и 48 часов после, r=0,644 при р=0,044; r=0,824 при р=0,003 и r=0,705 при р=0,022, соответственно. Подобная зависимость прослеживалась и с концентрацией IL-18 через 48 часов после проведения мини-НПЛ, r=0,840 при р=0,002.

Корреляционный анализ позволил установить средней силы положительную коррелятивную зависимость между концентрациями креатинина сыворотки через сутки после мини-ПНЛ с одной стороны и цистатина С и NGAL, определяемых через 12 часов после вмешательства, с другой, r=0,654 при р=0,04 и r=0,670 при р=0,033 соответственно. Наряду с этим показатели сывороточного креатинина на 3 и 5 сутки характеризовалась наличием сильных статистически значимых корреляционных связей с концентрацией NGAL до и через 24 часа после мини-ПНЛ, r=0,761 при р=0,028; r=0,833 при р=0,01; r=0,814 при р=0,01 и r=0,850 при р=0,007, соответственно.

Других статистически значимых зависимостей между исследуемыми показателями с одной стороны и возрастом, индексом массы тела и другими основными характеристиками обследованных по результатам проведенного корреляционного анализа не выявлено.

ОБСУЖДЕНИЕ

Наличие камней в почках нередко сопровождается нарушениями структурно-функциональных характеристик органа, а проводимое оперативное лечение по их удалению с доступом к камню через паренхиму почки еще более снижает функциональные резервы органа, запуская развитие различной степени выраженности воспалительной реакции. Исходя из этого, различия в размерах камней при равном диаметре чрескожного доступа в полостную систему почки может определять разнообразие повреждений почечной функции.

Креатинин крови считается одним из наиболее надежных маркеров в отношении диагностики устойчивых нарушений клубочковой фильтрации и достоверно отражает состояние почечной фильтрации [16]. В связи с полученными данными создается впечатление, что наибольшая степень нарушения функциональной организации отмечается при наличии множественных камней в почках, поскольку исходный уровень креатинина в этой группе пациентов наиболее высок. Об этом свидетельствует и сохранение дисфункции до 3-х суток послеоперационного периода с максимумом выраженности уже в первые. Подобные, но менее выраженные реакции наблюдаются и при коралловидных камнях. При одиночных крупных камнях почки наибольший градиент концентрации креатинина (исходно – 1-е сутки), вероятно, отображает большую сохранность почечной функции у этих пациентов. Наряду с этим изменения креатинина в группах на 1-е, 3-и и 5-е сутки наблюдения оказались сравнимы и не имели статистически значимых отличий (р>0,05), что свидетельствует о достаточном почечном резерве у большинства исследуемых пациентов при всех анализируемых типах камней. Тем не менее, некоторые авторы указывают на внутрии межиндивидуальную вариабельность обмена креатинина, тем самым отмечая трудность использования данного показателя в диагностике заболеваний почек [13], поскольку значимое увеличение его концентрации может не выявляться, по крайней мере, в течение 24 ч после ОПП в связи со значительной его инерционностью [17].

Концентрация цистатина С в сыворотке крови, в отличие от креатинина, не зависит от массы тела, пола, возраста. Как эндогенный биомаркер почечной функции он близок к идеальному и показывает лучшие результаты в сравнении с креатинином [18,19]. Исходя из этого и принимая во внимание, что в группах не было статистически значимых различий концентрации этого показателя и ни в одном из наблюдений параметры Цистатина С не превысили нормативные, можно заключить, что на почечную функцию при мини-ПНЛ оказывается минимальное, но главное, сравнимое повреждающее действие.

СРБ рассматривается в качестве основного, хотя и достаточно неспецифичного, маркера воспаления, его концентрация повышается в течение 6—12 ч от начала развития повреждения/воспаления и достигает максимума ко вторым суткам. Считается, что СРБ является одним из наиболее объективных маркеров воспаления [20,21]. На рисунке 2 представлены значения СРБ в виде отношения фактических данных к нормативным, что демонстрирует изменение градиента концентрации СРБ в группах. Наименьшая скорость прироста показателя отмечается в случае литотрипсии множественных камней почек, что отображает наиболее безопасное течение послеоперационного периода. В остальных случаях наибольший воспалительный ответ получен при литотрипсии одиночных крупных камней, однако направленность повышения СРБ в этой группе сравнима с таковой в группе пациентов с коралловидным нефролитиазом. Отличия заключаются только в абсолютных значениях показателя, но и исходные данные по СРБ существенно выше именно при одиночных камнях почек.

Рис. 2. Изменения С-реактивного белка в искомые сроки наблюдения
Fig. 2. Changes in C-reactive protein at the desired observation time

Как уже говорилось, превышения нормативных значений концентрации этого маркера в нашем исследовании не установлено ни в одном из наблюдений, что может свидетельствовать о минимальном риске развития ОПП при выполнении мини-ПНЛ вне зависимости от типов камней. С другой стороны, совокупность более высокого исходного уровня креатинина при множественных камнях почек и максимальной концентрации NGAL у этих же пациентов может свидетельствовать о большем риске развития ОПП в послеоперационном периоде после нефролитотрипсии.

Ранее было отмечено, что структурно-функциональные нарушения почечной функции в послеоперационном периоде, закономерно запуская воспалительные реакции, сопровождаются изменением цитокинового статуса, отражающего особенности реализации активности иммунной системы. Опубликованные литературные данные свидетельствуют, что увеличение концентрации ИЛ-18 в раннем послеоперационном периоде позволяет предсказать развитие ОПП в течение ближайших 24 часов с вероятностью до 73%. Также установлено, что повышение концентрации ИЛ-18 опережает повышение концентрации креатинина сыворотки крови на 4872 часа [13]. В нашем исследовании у всех пациентов отмечены нормативные показатели этого цитокина, что дополняет вывод, сделанный по результату анализа цистатина С о минимизации риска развития ОПП после выполнения мини-ПНЛ вне зависимости от формы и размеров почечных камней. В то же время, с учетом исходных значений IL-18, риск развития ОПП был наиболее высоким при множественных камнях, минимальным – при хирургии одиночных крупных камней. Промежуточную позицию занимали больные с коралловидными камнями почки.

ВЫВОДЫ

Продолжительность мини-ПНЛ определяется размером и плотностью камней. Однако статистически значимой зависимости между этими показателями и уровнем креатинина в динамике не обнаружено. Плотность камня характеризовалась наличием корреляции средней силы с содержанием цитокина IL-18 в сыворотке крови через 12 часов после операции. Изменения концентраций NGAL и цистатина С в группах подобны, что свидетельствует о сравнимой тяжести угнетения почечной функции. При этом более высокие концентрации IL-18 при размерах камней >30 мм свидетельствуют о формировании структурных нарушений, сопровождаемых инициацией воспалительной реакции, которая, однако, не находит отражения в снижении фильтрационной способности почек в этом случае. Кроме того, статистически значимых коррелятивных связей между динамикой исследуемых биохимических маркеров и размерами камней при множественных и крупных камнях не обнаружено, однако при наличии коралловидных конкрементов положительная корреляционная связь отмечается с содержанием провоспалительного цитокина IL-18 в сыворотке крови, определяемого до и после 12 часов после оперативного вмешательства. Результаты исследования демонстрируют сравнимое влияние мини-ПНЛ на почечную функцию при лечении как мелких, так и крупных камней, что расширяет возможности использования этого метода.

ЛИТЕРАТУРА

1. Segura JW, Preminger GM, Assimos DG, Dretler SP, Kahn RI, Lingeman JE, et al. Nephrolithiasis Clinical Guidelines Panel summary report on the management of staghorn calculi. the American Urological Association Nephrolithiasis Clinical Guidelines Panel. J rol 1994;151(6):1648–51. doi: 10.1016/s0022-5347(17)35330-2
2. Diri A, Diri B. Management of staghorn renal stones. Ren Fail 2018; 40(1):357-362. doi: 10.1080/0886022X.2018.1459306.
3. Türk C, Skolarikos A, Neisius A, Petřík A, Seitz C, thomas K. Guidelines on urolithiasis. European Association of Urology. European Association of Urology, 2019 [internet publication]. URL: http://uroweb.org/guideline/urolithiasis.
4. Preminger GM, Assimos DG, Lingeman JE, Nakada SY, Pearle MS, Wolf JS Jr. Chapter 1: AUA guideline on management of staghorn calculi: diagnosis and treatment recommendations. J Urol 2005;173;(6):1991–2000. doi: 10.1097/01.ju.0000161171.67806.2a
5. Рогачиков В.В., Нестеров С.Н., Ильченко Д.Н., Тевлин К.П., Кудряшов А.В. Перкутанная нефролитолапаксия: прошлое, настоящее, будущее... Экспериментальная и клиническая урология 2016;2:58-66. [Rogachikov V.V., Nesterov S.N., Il’chenko D.N., Tevlin K.P., Kudryashov A.V. Percutaneous nephrolitholapaxy: past, present, future.... Eksperimental'naya i klinicheskaya urologiya = Experimental and clinical urology 2016;2:58-66. (In Russian)].
6. Abdelhafez MF, Bedke J, Amend B, ElGanainy E, Aboulella H, Elakkad M, et al. Minimally invasive percutaneous nephrolitholapaxy (PCNL) as an effective and safe procedure for large renal stones. BJU Int 2012;110(11 Pt C):E1022–6. doi: 10.1111/j.1464-410X.2012.11191.x.
7. Tepeler A, Başıbüyük İ, Tosun M, Armağan A. the role of ultra-mini percutaneous nephrolithotomy in the treatment of kidney stones. Turk J Urol 2016;42(4):261–6. doi: 10.5152/tud.2016.32644
8. Vicentini FC, Serzedello FR, thomas K, Marchini GS, Torricelli FCM, Srougi M, et al. What is the quickest scoring system to predict percutaneous nephrolithotomy outcomes? A comparative study among S.T.O.N.E score, guy's stone score and croes nomogram. Int Braz J Urol 2017; 43(6):1102-9. doi: 10.1590/S1677-5538.IBJU.2016.0586.
9. Kallidonis P, Panagopoulos V, Kyriazis I, Liatsikos E. Complications of percutaneous nephrolithotomy: classification, management and prevention. Curr Opin Urol 2016;26(1):88-94. doi: 10.1097/MOU.0000000000000232
10. de la Rosette J, Assimos D, Desai M, Gutierrez J, Lingeman J, Scarpa R, et al. CROES PCNL Study Group. the Clinical Research Office of the Endourological Society Percutaneous Nephrolithotomy Global Study: indications, complications and outcomes in 5803 patients. J Endourol 2011;25(1):11-7. doi: 10.1089/end.2010.0424.
11. Loftus CJ, Hinck B, Makovey I, Sivalingam S, Monga M. Mini versus standard percutaneous nephrolithotomy: the impact of sheath size on intrarenal pelvic pressure and infectious complications in a porcine model. J Endourol 2018;32(4):350-3. doi: 10.1089/end.2017.0602.
12. Gaião SM, Paiva JAOC. Biomarkers of renal recovery after acute kidney injury. Rev Bras Ter Intensiva 2017;29(3):373-81. doi: 10.5935/0103-507X.20170051.
13. Мирошкина И.В., Грицкевич А.А., Байтман Т.П., Пьяникин С.С., Аревин А.Г., Калинин Д.В., Демидова В.С., Теплов А.А. Роль маркеров острого повреждения почки в оценке функции почки при ее ишемии. Экспериментальная и клиническая урология 2018;(4):114-21. [Miroshkina I.V., Gritskevich A.A., Baytman T.P., Pyanikin S.S., Arevin A.G., Kalinin D.V. et al. the role of markers of acute kidney damage in assessing kidney function with its ischemia. Eksperimental'naya i klinicheskaya urologiya = Experimental and clinical urology 2018;4:114-21. (In Russian)].
14. Helsinki Declaration of the World Medical Association. Ethical principles of medical research involving human and animals as a subject. Adopted at the 18th General Assembly of the Military Medical Academy, Helsinki, Finland, June 1964, recent changes made at the 64th General Assembly of the Military Medical Academy, Fortaleza, Brazil, October 2013. [internet publication]. Available from:http://rostgmu.ru/wp-content/uploads/ 2014/12/WMA_Helsinki.pdf.
15. ГОСТ Р 52379-2005 Надлежащая клиническая практика (GCP). 2. Принципы надлежащей клинической практики (GCP). Утвержден: Приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 27 сентября 2005 года N 232-ст. [GOST 52379-2005 Good Clinical Practice (GCP). 2. Principles of Good Clinical Practice (GCP). Approved: Order of the Federal Agency for Technical Regulation and Metrology of September 27, 2005, N 232-st. (In Russian)]
16. Алексеев А.В., Гильманов А.Ж., Гатиятуллина Р.С., Ракипов И.Г. Современные биомаркеры острого повреждения почек. Практическая медицина 2014; 3(79):22-7. [Alekseev A.V., Gilmanov A.G., Gatiyatullina R.S., Rakipov I.G. Current biomarkers of acute kidney damage. Prakticheskaya meditsina = Practical medicine 2014; 3(79):22-7. (In Russian)].
17. Waring WS, Moonie A. Earlier recognition of nephrotoxicity using novel biomarkers of acute kidney injury. Clin Toxicol (Phila). 2011;49(8):720-8. doi: 10.3109/15563650.2011.615319.
18. Смирнов А.В., Добронравов В.А., Румянцев А.Ш., Шилов Е.М., Ватазин А.В., Каюков Ю.Г. и др. Национальные рекомендации. Острое повреждение почек: основные принципы диагностики, профилактики и терапии. Часть I. Нефрология 2016;20(1):79-104. [Smirnov A.V., Dobronravov V.A., Rumyantsev A.S., Shilov E.M., Vatazin A.V., Kayukov I.G. et al. National guidelines acute kidney injury: basic principles of diagnosis, prevention and therapy. Part I. Nefrologiya = Nephrology 2016;20(1):79-104. (In Russian)].
19. Уразаева Л.И., Максудова А.Н. Биомаркеры раннего повреждения почек: обзор литературы. Практическая медицина 2014;1(4):125-130. [Urazayeva L.I., Maksudova A.N. Biomarkers of early renal injury: review of literature. Prakticheskaya meditsina = Practical medicine 2014;1(04/14):125-130. (In Russian)].
20. Castelli GP, Pognani C, Meisner M, Stuani A, Bellomi D, Sgarbi L. Procalcitonin and C-reactive protein during systemic inflammatory response syndrome, sepsis and organ dysfunction. Crit Care 2004;8(4):R234-42. doi: 10.1186/cc2877
21. Erten N, Genc S, Besisik SK, Saka B, Karan MA, Tascioglu C. the predictive and diagnostic values of procalcitonin and C-reactive protein for clinical outcome in febrile neutropenic patients. J Chin Med Assoc 2004;67(5):217-221.
22. Kjeldsen L, Cowland JB, Borregaard N. Human neitrophil gelatinase-associated lipocalin and homologous proteins in rat and mouse. Biochim Biophys Acta 2000;1482(1-2):272-83. doi: 10.1016/s0167-4838(00)00152-7
23. Якубцевич Р.Э., Спас В.В., Протасевич П.П. Современные подходы к оценке острого повреждения почек (новые критерии оценки почечного повреждения). Часть 2. Журнал Гродненского государственного медицинского университета 2016;3(55):6-11. [Yakubtsevich R.E., Spas V.V., Protasevich P.P. Contemporary approaches to the assessment of acute kidney damage (new criteria for assessing kidney damage). Part 2.] Zhurnal Grodnenskogo gosudarstvennogo meditsinskogo universiteta = Journal of Grodno State Medical University 2016;3(55):6-11. (In Russian)].
24. Mishra J, Dent C, Tarabishi R, Mitsnefes MM, Ma Q, Kelly C, et al. Neutrophil gelatinaseassociated lipocalin (NGAL) as a biomarker for acute renal injury after cardiac surgery. Lancet 2005; 365(9466):1231-8. doi: 10.1016/S0140-6736(05)74811-X

Статья опубликована в журнале "Экспериментальная и клиническая урология" №3 2019, стр. 92-99